В крошечной комнате громадной вселенной на двуспальной кровати лежала женщина, лежала, закрыв лицо руками, а из-под тонких пальцев на покрывало капали слёзы. Она плакала беззвучно, и не потому что была немая, а потому что боялась, что кто-нибудь посторонний услышит её боль. А больше всего она боялась разбудить своим плачем младенца, мирно спавшего за стеной в маленькой детской кроватке. При мысли о ребёнке сердце её дрогнуло, и она на минуту оторвала ладони от глаз, приподнялась с подушки и стала вслушиваться в тишину: вот тикают часы, вот холодильник начал морозить, в подъезде хлопнула дверь, под окнами кто-то прошёл… Она забеспокоилась и встала с кровати. Медленно и осторожно, чтобы не скрипнул пол, она подошла к двери в детскую и прислушалась. Мирно сопит малыш, рядом на старом кресле мурлычет во сне кот, зная, что с маленьким любимцем его все в порядке.
Женщина так же тихо вернулась в свою комнату и опустилась на колени у кровати. Упершись лбом в пол, она в беззвучном рыдании открыла рот. Тишина нависла над ней так же сурово, как и реальность.
Тихонько скрипнула дверь детской комнаты, в коридоре послышались легкие семенящие шажки. К женщине подошел огромный пушистый кот. Он в своем старом кресле, успокоенный мирным сопением малыша, вдруг почувствовал, что там, за стеной что-то неладное творится с его большим другом, с тем, кто так добр и внимателен к нему. Кот сел прямо у головы женщины и, слегка посапывая, понюхал ей волосы. Женщина почувствовала прикосновение и подняла голову. Она села прямо. Слезы текли крупными каплями по ее щекам. Одна слеза попала прямо на нос коту, тот от неожиданности отшатнулся, замотал головой и чихнул. Тут же оба, и женщина и кот, замерли, прислушиваясь к звукам в соседней комнате. Но тишина, покачнувшись, как желе, вернулась в прежнее положение.
Так они и седели рядом, женщина и кот. Кот казался в темноте черным, хотя на самом деле был он нежно персикового цвета. Женщина смотрела на животное и видела отблески луны в его огромных глянцевых глазах. Ей казалось, что вся ее жизнь и жизнь маленького мальчика в кроватке – все в этих глазах. По щекам ее так и текли крупные слезы, они доползали до подбородка и срывались оттуда прямо в раскрытые ладони женщины, а оттуда бежали к кончикам пальцев, капали на пол, образуя там маленькое соленое озеро. Кот смотрел на женщину, и ему казалось, что перед ним сейчас вовсе не то существо, которое кормит его и заботится о нем. Ему казалось, что перед ним сидит сама богиня Бастет-мать всех кошек на свете, и он не понимал, отчего влажны ее глаза, никогда раньше такого он не видел. Может, это молоко, то самое, священное, о котором поют все кошки на свете, подумал кот. Он медленно встал, подошел к маленькому озеру и понюхал его, чуть-чуть касаясь влаги нежным носом. Пахло странно, но еле уловимо приятно. Кот благоговейно склонил голову перед женщиной и лег, вытянув передние лапы. Женщина слабо улыбнулась и положила влажную ладонь на голову коту, слегка почесав между ушами.
Оба они в эту минуту поняли, что ближе, чем тот, кто сейчас напротив, нет у них никого, кроме младенца, мирно спавшего за стеной в своей маленькой детской кроватке. И, посмотрев друг другу в глаза, кот-сфинкс и женщина-кошка беззвучно поклялись на отблески луны в глянцевых глазах, что никто никогда не нарушит этот мирный и радужный сон.